Квир (2024)

Взять на роль Юджина Аллертона актёра Дрю Старки режиссёра Луку Гуаданьино убедил Дэниэл Крэйг, который играл Уильяма Ли. Он вместе Гуаданьино посмотрел записи кинопроб Старки и сказал режиссёру: «Вот кто нам нужен».
------
Видение Ли, в котором он убивает Аллертона, пытаясь выстрелом сбить у того с головы стопку с виски, не является плодом вымысла авторов фильма. Подобное произошло в жизни сценариста Уильяма С. Берроуза (автора одноимённого романа 1985 года, ставшего литературным первоисточником сценария), когда в сентябре 1951 года на устроенной его другом вечеринке он неумышленно убил свою сожительницу Джоан Воллмер. Одним из гостей на вечеринке был Адельберт Льюис Маркер, ставший прототипом Аллертона. Утверждают, что на то, чтобы стать писателем, Берроуза подвигла гибель Воллмер.

Уильям С. Берроуз против Луки Гуаданьино
------
It`s a bad religionTo be in love with someoneWho could never love you.Only bad religionCould have me feeling the way I doFrank OceanДаже не знаю, в чем здесь секрет, то ли звезды сошлись, а может помогли свободные ассоциации, или просто настроение было подходящее… в одном я уверена точно – несмотря на сдержанную критику, несмотря на то, что творческий успех Гуаданьино в 2024 году был проигнорирован в наградном сезоне, вчера вечером я посмотрела один из лучших фильмов прошедшего года, и один из лучших в карьере режиссера. И вся эта ситуация в очередной раз доказывает, что премии и награды, а также мнение посторонних людей (в особенности критиков) ничего не значат. Важен лишь зритель и автор. Хотя без посредников в этой истории не обошлось. Для меня «Квир», как литературный, так и кинематографический, оказался не самым легким процессом познания. Если говорить о литературе, то само поколение битников, к которому принадлежал Берроуз, и их творчество всегда ускользало от моего внимания. Я никогда не погружалась в него с головой. Их протест всегда казался немного надуманным, немного «от скуки» и от довольства сытой жизнью. Биография самого Берроуза это мнение вроде и подтверждает, но Гуаданьино сумел сделать то, что под силу немногим – сбил с меня спесь и предвзятость (по отношению не только к Берроузу, но к творчеству самого Гуаданьино), и что самое интересное – сделал это очень нежно и дружественно. Почти как Юджин Аллертон – с Уилльяма Ли. Конечно, перед просмотром фильма я прочла «Квир» Берроуза. 119 страниц – и я в полной прострации. Понимаю, что Берроузу настолько фигово, что он делает фигово не только всем, кто его окружает, но и запускает эту фиговость во времени – всем будущим читателям, с любовью. Но это лирика. По части построения текста важную роль играет пролог, из которого я вскользь понимаю (интернет дополнит), что «Квир» - очень личная история, и в общем-то это что-то вроде исповеди грешника, даже не наркомана, а убийцы. На одной из вечеринок Берроуз решил «поиграть в Вильгельма Телля» со своей женой Джоан Воллмер, но промахнулся. Случайность или умышленное убийство? Как признается в «Квире» сам Берроуз, эта трагедия и побудила его к писательству. Поэтому для меня «Квир» Берроуза больше чем исповедь, это беззастенчивое сдирание кожи с самого себя. Наркомана, убийцы, гомосексуала (коктейль ядреный), который жаждет только одного – внимания, знания, что вселенной на него глубоко не фиолетово. Одним словом, ребячество. Их встреча с Лукой Гуаданьино, специалиста по enfant terrible, всего лишь вопрос времени. Чтобы по-настоящему встретиться со мной, фильму Гуаданьино тоже потребовалось время. Первая попытка посмотреть «Квир», неделей ранее, не дала никаких результатов. Я понимаю, что наши ритмы не созвучны, картинка просто божественна, глаз не оторвать (больше Уэс Андерсон, чем упоминаемый в интервью Майкл Пауэлл – от Пауэлла разве что пастельные тона, преимущественно фисташково-сиреневого цвета с вкраплением красного, но от Уэса вместе с талисманом Джейсоном Шварцманом (уморительным и грустным одновременно) в «Квир» пробралась его особая страсть к интерьеру и макетам. Думаю, неспроста транспорт в «Квире» выглядит таким игрушечным. Гуаданьино – талантливый декоратор), но в чувствах полный рассинхрон. Я жду. Я терпелива. За это время читаю «Кристину» Стивена Кинга, которая, к слову, больше драма, чем ужасы и меня просто гипнотизирует тонкое наблюдение, казалось бы, жанрового автора: «- Любовь – это зло. Да-да. Поэты во все времена и порой намеренно заблуждались на этот счет. Любовь – древний убийца. Любовь не слепа. Любовь – это каннибал с чрезвычайно острым зрением. Любовь плотоядна и всегда голодна. – Чем же она питается? – Дружбой.»Когда я повторно усаживаюсь за просмотр «Квира» Гуаданьино, диалог из «Кристины» всплывает в памяти как свободная ассоциация. Вот он – нужный настрой. Уильям Ли – каннибал, вечно голодная любовь, а Юджин Аллертон – нет, не равнодушие, как может показаться изначально, не тот, кто не любит и лишь позволяет себя любить. Он – само воплощение друга, немного отстраненного, потому что ему важна независимость, он не желает быть проглоченным прожорливым Ли, но всегда готового протянуть руку помощи. И здесь стоит отметить невероятно точный каст. То, как мужчины противопоставлены друг другу. Дрю – молодой, но эмоционально зрелый, а Дэниэл – потасканный возрастом ребенок. Дрю Старки не назовешь эталонным красавцем, способным слету покорить сердце старого развратника. Для развития конфликта важнее его манера держаться – немногословная, благовоспитанная, застегнутая на все пуговицы, завязанная на все завязочки, но при этом с очень внимательным, наблюдательным взглядом. Идеальный финчеровский социопат. Моя любимая сцена, когда Юджин впервые оказывается в квартире Ли. Это почти «Королева Кристина» с Гретой Гарбо, но только без сентиментальных диалогов. Мое любимое выражение его лица – легкая улыбка расположения в сочетании с пристальным взглядом. Это не может не значить ничего. Дэниэл Крэйг. Лучшая роль в его карьере. Он не играет. Он живет Уильямом Ли. Тот случай, когда важнее смелость, а не провокация. Не знаю, какие зависимости и личные вызовы побудили его на выбор данной роли, но не проникнуться этим заблудшим скитальцем-страдальцем просто невозможно. В одной из ключевых сцен герой Крэйга буквально выблевывает свое сердце. Но и без этой сцены, возможно чрезмерно проговариваемой, все понятно без лишних метафор – в образе Ли Крэйг обнажил себя до самого сердца. Это подкупает. Что еще подкупает – сплоченность съемочной команды, которая, надеюсь, не разбежится, а будет продолжать работать совместно. У оператора Сайомбху Мукдипром уже есть опыт работы с Гуаданьино, как и у композиторов Аттикуса Росса и Трента Резнора, а вот сценарист Джастин Куритцкес – находка как для Луки в 2024 году, так и для кинематографа в целом. Эмпирик, со склонностью к деталям. Он заставил меня злиться и смеяться вместе с «Претендентами», а в «Квире» - довел до слез. Признаюсь честно, до самого финала я испытывала скепсис по отношению к «Квиру» - такой текст сложно адаптировать, особенно с таким личным подтекстом-прологом. Я все думала, куда Куритцкес его воткнет, где проявит или вовсе забудет. Но его решение – эпилог – оказалось единственно верным. Сделать личное понятным каждому. Он не о разуме, а о чувстве, таком первобытном и таком знакомом, как голод, который ничем не утолить.